ГП-4, сомнительное АУ. Про Аластора, да. В работе.
читать дальшеПролог, в котором захлопывается крышка и впервые появляется Рыжий Кот
У каждой истории есть начало, и есть конец. И у этой, конечно, тоже.
Начинается она со светлого квадрата наверху, ну а о том, чем закончится, говорить пока рано. Ведь наш герой еще только подошел к той самой двери, за которой начинается его путешествие.
А пока Аластор просто лежит на полу – холодном и влажном – ощущение довольно неприятное – и смотрит вверх. Там из ровного квадрата льется, постепенно растворяясь в темноте, мягкий свет. Говорят, что если смотреть наверх из какого-нибудь глубокого колодца, то даже днем можно увидеть темный небосклон и звезды. Но это, конечно, только если наверху небо. А в данном случае это не совсем так, и Аластор видит в квадрате самого себя. То есть, разумеется, не настоящего себя, но очень, очень похожего Другого Грюма. Последний ухмыляется, впрочем, разглядеть выражение его лица со дна нет никакой возможности, и захлопывает крышку сундука.
Если долго смотреть на яркий свет, на лампочку, к примеру, а потом вдруг ее выключить, в темноте разглядеть что-нибудь поначалу будет трудновато. Поэтому Аластор, давая глазам привыкнуть, сначала тщательно ощупывает пол и стены своей темницы. Это довольно странно для такого осторожного и предусмотрительного человека, но в этом отделении своего сундука он никогда не бывал. Пол здесь каменный, кое-где попадаются пучки мокрой, подгнивающей соломы, каменные же стены шершавые, местами покрытые какой-то на редкость отвратительной слизью. В общем, чем-то напоминает темницу в Средневековых замках, как она показана в каком-нибудь музее европейской истории.
На ощупь все более-менее одинаковое и довольно безрадостное, а привыкшие к темноте глаза все равно не могут ничего в ней различить. Был бы хоть один, далекий источник тусклого, серого, все равно какого света – и можно было бы, постаравшись, разглядеть хоть какую-то, саму что ни на есть жалкую тень. А где есть тень, там есть и предмет, который ее отбрасывает. Но раз света нет, значит, нет и предметов.
Дно сундука-темницы представляет собой квадрат, два на два не очень широких шага. Сесть можно, лечь – только если огромное желание и отличное воображение в наличии. Потолок же темницы, впрочем, какой потолок может быть у сундука, на высоте метров пяти-семи. И это только навскидку ничего не видящего в темноте человека.
С воображением у Аластора все в порядке, поэтому, изогнувшись, он довольно-таки удобно устраивается на полу, подложив под голову пиджак. Плюс неполного комплекта ног в компактности владельца.
***
Заснуть на новом месте обычно непросто, но Аластору это удается почти сразу. И первым сном, который он увидит в этом милом новом месте, будет сон О Рыжем Коте.
Крышка сундука по-прежнему была захлопнута, но откуда-то издалека лился неяркий свет, и Аластор смог наконец-то осмотреться. Темница и вправду напоминала камеру в подземелье какого-нибудь старинного замка, разве что не было кандалов, развешанных по стенам, скелетов и прочей схожей атрибутики. Выход из нее, как и ожидалось, был всего один – наверху, на высоте примерно пяти метров. Строить спасительную пирамиду было решительно не из чего - сундук был, как назло, абсолютно пуст, не считая Аластора.
Что-то теплое и умеренно пушистое коснулось его ноги, и Грюм удивленно посмотрел вниз.
Сундук был абсолютно пуст, не считая Аластора и кота. Довольно упитанного и возмутительно наглого даже на первый взгляд кота (если, конечно, бывают на свете слишком наглые коты).
Новообнаружившийся сокамерник уселся перед Грюмом и, распушив хвост, принялся внимательного наблюдать. Аластор потянулся было к коту, но тот неуловимым движением чуть отодвинулся, неодобрительно пошевелил усами и попросил:
- Не могли бы вы меня не трогать? Мне это не очень нравится, - пояснил он.
- Как ты сюда попал? – спросил Аластор. Если вы лучший аврор всех времен и народов, вы наверняка хорошо умеете спрашивать.
На преступников его тон действовал безотказно, но кот был всего лишь котом, а потому просто встал, развернулся и живописно взмахнул рыжим с белой полоской на конце хвостом.
- Эй! – крикнул Грюм, взмахнув рукой, будто пытаясь встать. – Ты куда?
- Не важно, куда иду я. Важно, по чему надо идти тебе, - кот обернулся.
- И зачем же мне надо идти? – несколько уязвленно спросил Грюм. За столько лет успеешь привыкнуть, что все отвечают на твои вопросы.
- Не зачем, а по чему. По дороге из желтых кирпичей, разумеется, - и кот, напоследок еще раз укоризненно пошевелив тонкими серебристыми усами, будто удивляясь его несообразительности, исчез.
Глава 1, в которой появляется Дверь, а Аластор знакомится с Псом и отправляется в путешествие по дороге из желтого кирпича
Просыпается Аластор от грохота, с которым открытая резким движением крышка сундука ударяется о его стенку. В квадрате света появляется голова Другого Грюма, весело кивает и снова скрывается. Зато вместо нее возникает поднос, качается немного в самом верху, бросая на стенки блики света, и медленно планирует вниз.
- Приятного аппетита – кричит ему голова Другого Грюма и, удостоверившись, что Аластор заглянул в кувшин и подозрительно понюхал бутерброд, скрывается окончательно.
Крышка захлопывается, и Грюм задумчиво смотрит в ту часть темноты, где находится поднос. Еще раз нюхает молоко, отпивает немного и, решив наконец, что умереть от отравления куда лучше, чем от голода, принимается за еду.
Яда в ней, конечно, нет, зато снотворное в наличии. И когда Аластор засыпает, он видит Сон о Двери.
Хотя начался сон вовсе не с двери, а с неприлично огромного и пушистого, напоминающего ньюфаундленда, пса. Шерсть у него была приятного шоколадного оттенка и благородно лоснилась на непонятно откуда идущем свету, хвост по своей пушистости превзошел все возможные разумные пределы, а на голове красовалась красная шапочка портье.
- С пробуждением, сэр, - сказал пес, чем-то неуловимым напомнив Аластору героя Вудхауса. – Если вы готовы, то прошу вас следовать за мной.
Аластор, насмотревшись, наконец, на пса, перевел взгляд на стену за ним. И отметил сразу две вещи. Во-первых, сундук стал раза в два больше, и теперь в нем вполне могли поместиться человек, собака и дверь. Второй вещью, собственно, эта самая дверь и была – красного дерева, с красивой позолоченной ручкой, она так уверено располагалась в стене напротив, будто всегда была там.
- Сэр, нам пора, - поторопил пес. И, заметив, что Аластор уже намеревается задать свой вопрос, добавил. – Дверь уже здесь, сэр, - сказал он с таким видом, будто бы это все объясняло. Затем, озабоченно взглянув на левую переднюю лапу, на которой появились часы, он неодобрительно покачал головой. – Я жду вас на той стороне, сэр.
И, махнув роскошным хвостом, исчез.
Тут Аластор отметил еще две вещи (не замечали ли вы, что великие открытия ходят парами?). Еще никогда ему не снились такие странные сны. Даже не просто сны, а сны-сериалы, если не забывать о Рыжем Коте. Это раз. И у него появилась вторая нога. Это два.
Открытие было ошеломляющим, и Грюм с минуту недоуменно смотрел на свою ногу – чуть ноющую, но, определенно, вполне реальную. Пощупав ее, для верности, пальцем, он набрал побольше воздуха в легкие и встал. И даже, для верности, попрыгал.
А дверь, тем временем, начала таять, будто втягиваясь в стену. Внимательно посмотрев на нее и, было, слегка пожалев о том, что вместо волшебного глаза у него теперь в наличии не умеющий смотреть сквозь стены настоящий, Аластор, рассудив, что бояться продолжения сна несколько глупо, дернул за позолоченную ручку. Дверь легко подалась вперед, петли бесшумно повернулись, и Грюм, сделав шаг вперед, в недоумении замер.
Он стоял на дороге из желтых кирпичей, прямой, как стрела, до самого горизонта. По левую ее сторону был цветущий луг, простиравшийся насколько хватало глаз, по правую же – темный хвойный лес, верхушки деревьев которого упирались в ярко-голубое небо. Аластор обернулся и увидел такую же прямую дорогу, тот же луг и тот же лес, что и впереди. Дверь исчезла.
- Нам следует поторопиться, сэр, - уже знакомый пес бросил взгляд на часы и нетерпеливо махнул хвостом.
- Поторопиться? – Аластор еще раз оглянулся, пытаясь отыскать дверь. Не смотря на то, что все происходящее было сном, он по-прежнему оставался лучшим аврором и не собирался ничего предпринимать до тех пор, пока не разберется с происходящим вокруг.
- Ну разумеется, сэр. Нам нужно успеть добраться до следующей двери. Да и, в любом случае, - пес покосился на лес, безмолвный, в отличие от полного стрекота цикад поля. – Это вовсе не то место, где следует останавливаться.
Аластор повнимательней пригляделся к лесу. Ни одного звука не доносилось из него, ни одна ветка не качалась на ветру, деревья же росли друг к другу так близко, что различить что-то за частоколом их стволов было невозможно. Однако, несмотря на неподвижность, расчерченный тенями лес казался кишащим достойными его тварями. Грюм нахмурился и, бросив, напоследок, еще один подозрительный взгляд в сторону чащи, обратился к псу.
- Ну и куда же нам идти?
- Разумеется, вперед, сэр, - легкие нотки удивления проскользнули в его голосе.
Аластор ухмыльнулся.
- Я мог бы и догадаться.
Пес посмотрел на него взглядом, способным пресечь все споры ученых о способностях собак к сарказму, и, взмахнув хвостом, потрусил вперед.
читать дальшеПролог, в котором захлопывается крышка и впервые появляется Рыжий Кот
У каждой истории есть начало, и есть конец. И у этой, конечно, тоже.
Начинается она со светлого квадрата наверху, ну а о том, чем закончится, говорить пока рано. Ведь наш герой еще только подошел к той самой двери, за которой начинается его путешествие.
А пока Аластор просто лежит на полу – холодном и влажном – ощущение довольно неприятное – и смотрит вверх. Там из ровного квадрата льется, постепенно растворяясь в темноте, мягкий свет. Говорят, что если смотреть наверх из какого-нибудь глубокого колодца, то даже днем можно увидеть темный небосклон и звезды. Но это, конечно, только если наверху небо. А в данном случае это не совсем так, и Аластор видит в квадрате самого себя. То есть, разумеется, не настоящего себя, но очень, очень похожего Другого Грюма. Последний ухмыляется, впрочем, разглядеть выражение его лица со дна нет никакой возможности, и захлопывает крышку сундука.
Если долго смотреть на яркий свет, на лампочку, к примеру, а потом вдруг ее выключить, в темноте разглядеть что-нибудь поначалу будет трудновато. Поэтому Аластор, давая глазам привыкнуть, сначала тщательно ощупывает пол и стены своей темницы. Это довольно странно для такого осторожного и предусмотрительного человека, но в этом отделении своего сундука он никогда не бывал. Пол здесь каменный, кое-где попадаются пучки мокрой, подгнивающей соломы, каменные же стены шершавые, местами покрытые какой-то на редкость отвратительной слизью. В общем, чем-то напоминает темницу в Средневековых замках, как она показана в каком-нибудь музее европейской истории.
На ощупь все более-менее одинаковое и довольно безрадостное, а привыкшие к темноте глаза все равно не могут ничего в ней различить. Был бы хоть один, далекий источник тусклого, серого, все равно какого света – и можно было бы, постаравшись, разглядеть хоть какую-то, саму что ни на есть жалкую тень. А где есть тень, там есть и предмет, который ее отбрасывает. Но раз света нет, значит, нет и предметов.
Дно сундука-темницы представляет собой квадрат, два на два не очень широких шага. Сесть можно, лечь – только если огромное желание и отличное воображение в наличии. Потолок же темницы, впрочем, какой потолок может быть у сундука, на высоте метров пяти-семи. И это только навскидку ничего не видящего в темноте человека.
С воображением у Аластора все в порядке, поэтому, изогнувшись, он довольно-таки удобно устраивается на полу, подложив под голову пиджак. Плюс неполного комплекта ног в компактности владельца.
***
Заснуть на новом месте обычно непросто, но Аластору это удается почти сразу. И первым сном, который он увидит в этом милом новом месте, будет сон О Рыжем Коте.
Крышка сундука по-прежнему была захлопнута, но откуда-то издалека лился неяркий свет, и Аластор смог наконец-то осмотреться. Темница и вправду напоминала камеру в подземелье какого-нибудь старинного замка, разве что не было кандалов, развешанных по стенам, скелетов и прочей схожей атрибутики. Выход из нее, как и ожидалось, был всего один – наверху, на высоте примерно пяти метров. Строить спасительную пирамиду было решительно не из чего - сундук был, как назло, абсолютно пуст, не считая Аластора.
Что-то теплое и умеренно пушистое коснулось его ноги, и Грюм удивленно посмотрел вниз.
Сундук был абсолютно пуст, не считая Аластора и кота. Довольно упитанного и возмутительно наглого даже на первый взгляд кота (если, конечно, бывают на свете слишком наглые коты).
Новообнаружившийся сокамерник уселся перед Грюмом и, распушив хвост, принялся внимательного наблюдать. Аластор потянулся было к коту, но тот неуловимым движением чуть отодвинулся, неодобрительно пошевелил усами и попросил:
- Не могли бы вы меня не трогать? Мне это не очень нравится, - пояснил он.
- Как ты сюда попал? – спросил Аластор. Если вы лучший аврор всех времен и народов, вы наверняка хорошо умеете спрашивать.
На преступников его тон действовал безотказно, но кот был всего лишь котом, а потому просто встал, развернулся и живописно взмахнул рыжим с белой полоской на конце хвостом.
- Эй! – крикнул Грюм, взмахнув рукой, будто пытаясь встать. – Ты куда?
- Не важно, куда иду я. Важно, по чему надо идти тебе, - кот обернулся.
- И зачем же мне надо идти? – несколько уязвленно спросил Грюм. За столько лет успеешь привыкнуть, что все отвечают на твои вопросы.
- Не зачем, а по чему. По дороге из желтых кирпичей, разумеется, - и кот, напоследок еще раз укоризненно пошевелив тонкими серебристыми усами, будто удивляясь его несообразительности, исчез.
Глава 1, в которой появляется Дверь, а Аластор знакомится с Псом и отправляется в путешествие по дороге из желтого кирпича
Просыпается Аластор от грохота, с которым открытая резким движением крышка сундука ударяется о его стенку. В квадрате света появляется голова Другого Грюма, весело кивает и снова скрывается. Зато вместо нее возникает поднос, качается немного в самом верху, бросая на стенки блики света, и медленно планирует вниз.
- Приятного аппетита – кричит ему голова Другого Грюма и, удостоверившись, что Аластор заглянул в кувшин и подозрительно понюхал бутерброд, скрывается окончательно.
Крышка захлопывается, и Грюм задумчиво смотрит в ту часть темноты, где находится поднос. Еще раз нюхает молоко, отпивает немного и, решив наконец, что умереть от отравления куда лучше, чем от голода, принимается за еду.
Яда в ней, конечно, нет, зато снотворное в наличии. И когда Аластор засыпает, он видит Сон о Двери.
Хотя начался сон вовсе не с двери, а с неприлично огромного и пушистого, напоминающего ньюфаундленда, пса. Шерсть у него была приятного шоколадного оттенка и благородно лоснилась на непонятно откуда идущем свету, хвост по своей пушистости превзошел все возможные разумные пределы, а на голове красовалась красная шапочка портье.
- С пробуждением, сэр, - сказал пес, чем-то неуловимым напомнив Аластору героя Вудхауса. – Если вы готовы, то прошу вас следовать за мной.
Аластор, насмотревшись, наконец, на пса, перевел взгляд на стену за ним. И отметил сразу две вещи. Во-первых, сундук стал раза в два больше, и теперь в нем вполне могли поместиться человек, собака и дверь. Второй вещью, собственно, эта самая дверь и была – красного дерева, с красивой позолоченной ручкой, она так уверено располагалась в стене напротив, будто всегда была там.
- Сэр, нам пора, - поторопил пес. И, заметив, что Аластор уже намеревается задать свой вопрос, добавил. – Дверь уже здесь, сэр, - сказал он с таким видом, будто бы это все объясняло. Затем, озабоченно взглянув на левую переднюю лапу, на которой появились часы, он неодобрительно покачал головой. – Я жду вас на той стороне, сэр.
И, махнув роскошным хвостом, исчез.
Тут Аластор отметил еще две вещи (не замечали ли вы, что великие открытия ходят парами?). Еще никогда ему не снились такие странные сны. Даже не просто сны, а сны-сериалы, если не забывать о Рыжем Коте. Это раз. И у него появилась вторая нога. Это два.
Открытие было ошеломляющим, и Грюм с минуту недоуменно смотрел на свою ногу – чуть ноющую, но, определенно, вполне реальную. Пощупав ее, для верности, пальцем, он набрал побольше воздуха в легкие и встал. И даже, для верности, попрыгал.
А дверь, тем временем, начала таять, будто втягиваясь в стену. Внимательно посмотрев на нее и, было, слегка пожалев о том, что вместо волшебного глаза у него теперь в наличии не умеющий смотреть сквозь стены настоящий, Аластор, рассудив, что бояться продолжения сна несколько глупо, дернул за позолоченную ручку. Дверь легко подалась вперед, петли бесшумно повернулись, и Грюм, сделав шаг вперед, в недоумении замер.
Он стоял на дороге из желтых кирпичей, прямой, как стрела, до самого горизонта. По левую ее сторону был цветущий луг, простиравшийся насколько хватало глаз, по правую же – темный хвойный лес, верхушки деревьев которого упирались в ярко-голубое небо. Аластор обернулся и увидел такую же прямую дорогу, тот же луг и тот же лес, что и впереди. Дверь исчезла.
- Нам следует поторопиться, сэр, - уже знакомый пес бросил взгляд на часы и нетерпеливо махнул хвостом.
- Поторопиться? – Аластор еще раз оглянулся, пытаясь отыскать дверь. Не смотря на то, что все происходящее было сном, он по-прежнему оставался лучшим аврором и не собирался ничего предпринимать до тех пор, пока не разберется с происходящим вокруг.
- Ну разумеется, сэр. Нам нужно успеть добраться до следующей двери. Да и, в любом случае, - пес покосился на лес, безмолвный, в отличие от полного стрекота цикад поля. – Это вовсе не то место, где следует останавливаться.
Аластор повнимательней пригляделся к лесу. Ни одного звука не доносилось из него, ни одна ветка не качалась на ветру, деревья же росли друг к другу так близко, что различить что-то за частоколом их стволов было невозможно. Однако, несмотря на неподвижность, расчерченный тенями лес казался кишащим достойными его тварями. Грюм нахмурился и, бросив, напоследок, еще один подозрительный взгляд в сторону чащи, обратился к псу.
- Ну и куда же нам идти?
- Разумеется, вперед, сэр, - легкие нотки удивления проскользнули в его голосе.
Аластор ухмыльнулся.
- Я мог бы и догадаться.
Пес посмотрел на него взглядом, способным пресечь все споры ученых о способностях собак к сарказму, и, взмахнув хвостом, потрусил вперед.
@темы: ГП, творчество